Новая жизнь, все новое, все не как раньше. Программа «Время», третий
месяц полностью состоящая из украинских новостей, Крымский федеральный
округ и Керченская переправа, и главный (и самый известный в мире)
российский оппозиционер уже не Навальный, а Джемилев, фронтовые сводки
из Славянска и Краматорска, одесский пожар, санкции, регулирование
интернета и «национальная платежная система» – все так лихо закрутилось,
что
уже просто неудобно вспоминать, как было раньше. Болотное дело,
«закон Димы Яковлева», дело Pussy Riot, борьба с гей-пропагандой,
иностранными агентами и персонально с Навальным – все это воспринимается
теперь как привет из какого-то совсем неприлично далекого прошлого,
потому что сейчас, как все понимают, началась новая жизнь.
И это, конечно, поразительно. Путин тот же, что и был, Песков тот же,
Володин тот же, и Рогозин, и Шойгу, и Бастрыкин, и Якунин, и вообще все
те же на сцене, и ни одного нового действующего лица, но жизнь
почему-то новая. Почему? Ах да, Украина. Это благодаря Украине в России
все так изменилось, и то, что казалось важным три месяца назад, не имеет
теперь никакого значения.
«Благодаря Украине» – звучит как ссылка на какое-то внешнее
обстоятельство, явление природы. Как будто это природа устами всяких
телевизионных людей, от Киселева до самого Путина, долго и старательно
ставила огромный знак равенства между праворадикальной даже не партией, а
группировкой Яроша и всей новой украинской властью (в которой, между
прочим, «Правый сектор» не представлен вообще никак), называла эту
власть нелегитимной хунтой, раздавала авансы «сторонникам
федерализации», голосовала в Совете Федерации за применение российской
армии, присоединяла Крым и намекала, что и области Новороссии может
ждать крымская судьба. Есть вещи, которые не спишешь ни на явления
природы, ни на народную стихию. Слово «хунта» в устах президента России –
это не явление природы, это официальная позиция государства. Не череда
случайностей и не стихия, а именно официальная Москва была и остается
как минимум соавтором украинского кризиса. То, что происходит на Украине
в эти два с половиной месяца, в значительной мере стало результатом
медийной, дипломатической, политической и, возможно, военной активности
Кремля – то есть мы, хоть и с поправкой на реальную кровь, реальные
выстрелы, реальный ужас, имеем дело с продолжением той же политики,
которая ведется с начала 2011 года, когда каждый месяц власть назначала
России очередного врага, а все гадали, что же будет дальше (собственно,
знаменитый анекдот про «бомбить Воронеж» – он как раз из того времени,
из того контекста). Не новая жизнь, а старая, просто вместо креаклов,
геев и кощунниц теперь бандеровцы, а вместо майской Болотной – целая
соседняя страна. Два года Кремль экспериментировал с искусственными
общественными конфликтами и, очевидно, убедившись в эффективности такого
метода ведения политики, продолжил теперь игру на новом, несопоставимо
более высоком уровне – именно продолжил, а не начал, как почему-то все
думают.
Мы напрасно противопоставляем российскую реальность до Украины и
после – это одна и та же реальность, одни и те же люди, ведущие одну и
ту же политику. То, что было до Украины, кажется нам теперь приветом из
прошлой жизни – и зря, потому что это та же самая жизнь, что и была.
Кремль два года учился создавать агрессию внутри общества, придумывать
язык этой агрессии, а теперь научился. Не стоит забывать кажущиеся
теперь незначительными искусственные конфликты 2012–2013 годов – это
просто была репетиция того, что происходит теперь, и, между прочим, в
тех конфликтах наверняка можно обнаружить и разгадку умножения конфликта
на ноль – сейчас ведь никого всерьез уже не волнует гей-пропаганда или
танцы в церкви, как-то забыли, как-то проехали. Происходящее сейчас
кажется точкой невозврата, но если собрать все «точки невозврата»,
которые Россия проходила в последние два года, через них можно будет
провести идеальную прямую.
Комментариев нет:
Отправить комментарий